Рецензии
О.И.Ешалова
Сказочница от рериховедения
Путешествие по книге Л.В.Шапошниковой "Мастер"
В октябре 2005 года в Санкт-Петербурге состоялась защита диссертации Владимира Андреевича Росова «Русско-американские экспедиции Н.К.Рериха в Центральную Азию (1920-е и 1930-е годы)» на соискание учёной степени доктора исторических наук. Такое незаурядное событие не осталось незамеченным в кругах, приближённых к Международному центру Рерихов (МЦР). Именно эта общественная организация по каким-то неизвестным широкой публике причинам «приватизировала» имя Н.К.Рериха и объявила на него монополию.
Вскоре после защиты диссертации в Высшую аттестационную комиссию (ВАК), призванную по долгу своей службы утверждать такого рода научные работы, стали поступать письма, в которых на В.А.Росова обрушился целый водопад всевозможных обвинений, мыслимых и немыслимых. Ни для кого не секрет (да авторы и не могут остаться анонимными, потому что их протесты иначе не будут официально
рассмотрены и учтены при решении ВАК), что основным противником в данном деле выступает как раз Международный центр Рерихов. Его руководитель Л.В.Шапошникова с двумя соавторами написала в ВАК письмо, к которому в виде приложения добавлялись три тома её книги «Великое путешествие». Наиболее весомым (в смысле веса: 620 страниц мелованной бумаги – это, знаете ли, весит!) явился первый том трилогии под названием «Мастер». Одновременно и в прессе началась массированная атака на вышеупомянутую диссертацию, имеющая своей целью (сомнений быть не может) помешать её утверждению. В одной из газетных публикаций встречаем название той же книги в следующем контексте: «Наиболее полно с позиций современной науки жизненный путь Н.К.Рериха раскрыт в книге Л.В.Шапошниковой “Великое путешествие. Кн. I. Мастер”, изданной МЦР в 1998 году, которую В.А.Росов почему-то проигнорировал. Ценность этого исследования – в его исторической достоверности»1.
Ну что ж – «Мастер» так «Мастер». Возьмём и мы эту книгу, столь настойчиво предлагаемую нам как фундаментальное исследование о жизни и творчестве Рериха, и взглянем на неё «с позиций современной науки» и «исторической достоверности». Надеемся, что автор, руководя «хором» противников диссертации, достаточно уверен в непогрешимости своего труда, раз выдвигает её на знамени этих самых противников.
Итак, откроем, наконец, книгу в предвкушении исчерпывающих ответов на все наши насущные вопросы. Начинается она прологом, в котором на трёх страницах печатного текста красочно и впечатляюще воспроизводятся диалоги Рериха с проводником (прямой речью!) во время его Центральноазиатской экспедиции. Так и кажется, что мы находимся среди участников экспедиции и идём вместе с караваном по соляным болотам Цайдама к заснеженным горам Гималаев2. И только отсутствие кавычек наводит неискушённого читателя на мысль, что диалоги эти не есть «историческая достоверность», которую мы чаем найти в книге; они навеяны художественной фантазией автора. Не беда. Ведь это только начало, пойдём дальше... А дальше – описание трагедии блокадного Ленинграда на двух полных страницах3, за ним следует рассказ о том, как «стал быть» город на Неве с момента его основания Петром Великим4, затем – подробный экскурс в жизнь загадочного графа Сен-Жермена5, домысливание подробностей встреч Рериха с В.В.Голубевым в парижском музее Чернусски6 и Рабиндранатом Тагором в Лондоне7, разговор с Агваном Доржиевым (опять же прямая речь!)8, описание внутренних сомнений и семейных отношений английского резидента в Индии полковника Бейли9. Для любителей триллеров здесь тоже найдётся что почитать – кроваво-красочное описание падения Ростова от монгольского нашествия10. И так далее, и тому подобное.
В основном всё это не ново, всем известно из исторической литературы или работ Рериха, а кое-что вообще из области легенд или домыслов, но (не будем тут чрезмерно строги) имеет право на существование в данной книге. Для художественной и популярной литературы некоторые гиперболы простительны, однако вот беда! – для научной они неприемлемы. Если бы автор книги, госпожа Шапошникова, была романисткой, эссеисткой или, на худой конец, сказочницей (устами Ромена Роллана она сама в эпиграфе к Прологу говорит: «Я начну этот рассказ, как волшебную сказку»11), то цены бы её книгам не было. Ведь и Рерих писал сказки, правда, научной литературой их не выставлял. И уж тем более не выдвигал оппонирующей торпедой против чьей-то диссертации.
Тогда, быть может, научная ценность книги в приведённых в ней исторических документах? Этот вопрос напрашивается сам собой. Для читателя, никогда не работавшего в архивах, поясним, что существует определённая ответственность исследователей (если и не уголовная, то, по крайней мере, моральная) за правильность публикуемых ими документов. Об этом, к примеру, в отделе рукописей Российской государственной библиотеки (до которой от МЦР пешком идти минут 10-15, не больше) недвусмысленно сказано в «Правилах работы исследователей в читальном зале НИО рукописей», в том их пункте, который озаглавлен «Обязанности исследователей» (пока вы не прочтёте этот важный документ, вам и рукописей-то не дадут). Там записано, что исследователь обязан «нести ответственность за точность воспроизведения текстов архивных документов»12.
Давайте взглянем на книгу г. Шапошниковой именно с этой стороны. Панегирик архивам и документам, которые «делают начала Мастера убедительными и конкретными»13 (sic!) предваряет публикацию самих этих документов. Они делятся на приведённые по первоисточникам и цитированные по так называемым второисточникам, то есть по уже опубликованным в других изданиях документам. Первые, как известно, всегда предпочтительнее, ибо с каждой «переопубликацией» возрастает риск увеличения количества ошибок.
Вот «по старшинству» и начнём – с первоисточниковых публикаций. Их, к сожалению, весьма и весьма немного. Ну и ладно, зато меньше будет работы. Совершим ужасное кощунство и, не поверив на слово автору книги в верности цитирования тех или иных документов, которым она только что пропела «славу», постараемся сверить их с подлинниками, хранящимися в разных архивах.
Первые же три из опубликованных документов вызвали у нас массу трудностей, потому что никак не удавалось отыскать среди российских архивов то хранилище, в котором они числятся по версии г. Шапошниковой. Аббревиатура архива ИОАЛ у неё никак не расшифрована, хотя это для научного издания вещь необходимая. В конце концов, нам несказанно повезло: благодаря серьёзным исследователям из Петербурга выяснили, что на самом деле это ЦГИА СПб (Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга). Быть может, это хранилище раньше называлось ИОАЛ? Увы, работники архива нас разочаровали, сказав, что если он как-то и назывался иначе, то никоим образом не ИОАЛ, а ЦГИАЛ (до переименования Петербург назывался Ленинградом). Ну, слава Богу, архив нашли, и удивительное дело – там оказался фонд 14 (Петербургского университета), и опись 3 с делом 29988 тоже, как ни странно, присутствовала, и даже там нашлись искомые три документа. Уф! Понадеялись, что неприятные сюрпризы на этом и закончатся.
На листе 1 указанного дела находим третий из опубликованных документов (листы у г. Шапошниковой не указаны) – прошение Н.К.Рериха о поступлении на
юридический факультет Санкт-Петербургского университета14. Тут сразу же бросается в глаза, что г. Шапошникова не бывала в отделе рукописей «Ленинки» и не читала важный документ, озаглавленный «Правила работы исследователей», а потому понятия не имеет об ответственности за правильность публикуемых документов. (Впрочем, забегая вперёд, укажем, что мы вообще ни разу, работая в многочисленных архивах, не встречали фамилии Шапошникова в листах использования рукописей среди исследователей, работавших с «рериховскими» документами.) В данном прошении Рериха, написанном на имя ректора университета, автор книги «Мастер» не только пропускает слова и части предложений без указания купюр, не только изменяет по личной инициативе падеж в адресе проживания Рериха, не только заменяет два слова одним (фотокарточки вместо фотографические карточки), но и вообще заменяет одно слово на другое (вышеуказанных вместо вышеозначенных), а также полностью игнорирует пометы на прошении и более позднюю расписку на нём самого Рериха.
На лл. 2а-3 находим второй документ – аттестат зрелости Рериха, выданный гимназией К.Мая15. И тут та же картина: из мелочей опять пропуски, переделки, снова изменение падежа, а также изменение единственного числа на множественное, вместо многочисленных подписей учителей гимназии просто стоит слово Подписи; а из существенного – замена слова предоставляющий на представляющий (любой лингвист, та же Л.Шестакова из Института русского языка РАН, хорошо известная г. Шапошниковой, скажет, что эти два слова имеют весьма различное значение); далее – утверждение, что Рерих учился в 8-м классе гимназии (гимназист мог учиться только в VIII-м классе, а в 8-м классе учились реалисты); изменение предмета Физика и Математическая география на просто Физику; но вопиющим является совершенное удаление целой колонки с отметками, выставленными на испытании (то есть по-нашему – экзамене), оставлены лишь оценки, поставленные педагогическим советом, между тем, они не идентичны и во многом разнятся.
Лист 4 содержит в себе первый из опубликованных г. Шапошниковой документов – копию свидетельства о рождении Рериха16. Сожалеем, но и здесь приятного сюрприза не получилось – всё одно и то же. Опять пропуск текста,
изменения слов и старинного написания отчества (Константин Фёдоров Рерих, Лидия Константинова Рерих) на современное; псаломщик Беляев превратился в Быляева. Но самое выдающееся здесь – это открытие г. Шапошниковой нового календарного стиля – летоисчисления от Андреевского собора. Ибо как иначе можно понять фразу октября 23 дня 1874 года Андреевского собора? Имеющий глаза да увидит (имеется факсимиле подлинника!), что это летоисчисление существует только в мозгу г. Шапошниковой, что стоило всего-навсего в одном месте пропустить точку, а в другом её поставить вместо двоеточия – и вот вам казнить нельзя помиловать (в данном случае за такое неуважение к документам мы бы поставили запятую после слова казнить). Но, спрашивается, зачем было помещать этот документ по копии, когда на соседней странице приведён в факсимильном воспроизведении его оригинал?17
Кстати, это ещё один вид первоисточников в книге «Мастер» – красочно выполненные факсимильные копии некоторых документов, из которых ни один (!!) не имеет отсылки к архивному хранилищу, в котором он находится18. Быть может, для привыкших только разглядывать в книгах картинки этого и достаточно, но, согласитесь, учёному, и даже просто думающему читателю, у которого возможно и мелькнёт догадка, что представленные документы хранятся в архиве МЦР, этого мало, ибо догадки не есть категория научная.
Уже без особого оптимизма двигаемся дальше по публикуемым в книге документам. Непосредственно за тремя рассмотренными следует Документ № 4 – прошение Рериха о приёме его вольнослушателем Академии художеств19. Архив, к счастью, нашли сразу, благо он тут же, рядом с МЦР, в Москве, хотя и написан у г. Шапошниковой опять неверно, просто ГТГ. Фонд Рериха, 5. В Государственной Третьяковской галерее (ГТГ) хранятся произведения искусства, а вот рукописи, к сведению автора «Мастера», сберегаются в Отделе рукописей, поэтому правильно ссылку нужно было дать ОР ГТГ. Ф. 44. Д. 5. Л. 1. (Проводим ликбез совершенно бескорыстно, поэтому не благодарите нас, г. Шапошникова.) Ну, а по тексту – уже начинаем к этому привыкать – опять всё без изменений. Снова пропуск слов и части текста без указания купюры, зато приведена подпись Н.Рерих, тогда как на самом деле в подлиннике её нет.
Раз уж попали в Отдел рукописей Третьяковки, то заодно сверим и ещё один важный документ, опубликованный в «Мастере», – завещание Рериха, написанное в 1917 году в период обострения его болезни20. И снова неверно указана ссылка на архив: ГТГ. 44/472, а надо бы ОР ГТГ. Ф. 44. Д. 472. Л. 1. И снова в тексте не всё гладко: пропущено три (!) слова, в двух местах слова переставлены, а часть текста, в которой это завещание заверили три свидетеля (А.Ф.Белый, И.М.Степанов и С.П.Яремич), вообще выпущена, опять же без указания купюры.
Начинаем помаленьку уставать от однообразия. Неужели не найдём ни одного документа без единого изъяна? А, вот ещё один; может, с ним нам повезёт больше? Документ важный, предваряющий получение Рерихом звания «Академик живописи»21. И отнестись к нему надо бы «важно», тем более что, как пишет г. Шапошникова, «сам документ в комментариях, естественно, не нуждается»22. И правда – не нуждается, но, добавим мы, нуждается... как минимум в ссылке на архивное хранилище, откуда он почерпнут. Вот досада! Так хотелось убедиться, что хоть здесь-то всё обстоит благополучно. Впрочем, нет, постойте, благополучием и тут не пахнет: даже и без подлинника ясно, что принцесса Евгения Максимилиановна Ольденбургская названа Евгенией Михайловной, принц Пётр Александрович Ольденбургский — Петром Алексеевичем, а картина «Заповедное место» переименована в «Заповедные места»23.
Большой блок в книге занимают документы, названные «Материалы английской разведки»24. Их тоже можно отнести к первоисточникам, так как они имеют ссылку File N–Хах 1925. Вот только непонятно, в каком архиве находится этот «Филя-простофиля». Если именно к этим ссылкам относится информация о найденном «одним из журналистов» в Национальном архиве Индии «Деле Рериха»25, то так и надо бы написать. А не предоставлять право читателю самому гадать на архивной гуще. И почему бы не назвать «одного из журналистов» по фамилии? Тем более что это известный в прошлом учёный-востоковед Леонид Васильевич Митрохин, который дал г. Шапошниковой ознакомиться с найденными им в Дели материалами, и они были опубликованы без его разрешения. То же самое можно сказать и о ссылках на рукопись Ю.Н.Рериха «Пути к сердцу Азии»26 – уже само слово «рукопись» диктует необходимость указания её местонахождения. Вообще с этим произведением старшего сына Рерихов у г. Шапошниковой сплошная путаница: то она называет его «Пути к сердцу Азии»27, то «Путь к сердцу Азии»28, то говорит, что это рукопись29, то мы вдруг узнаём, что произведение это было напечатано в каком-то ДПП30 (о нём мы скажем ниже), а в одном месте вообще непонятно, имеет ли в виду автор рукопись или ДПП31. К слову сказать, в ссылке нуждаются и некоторые приведённые в книге цитаты32.
Похоже, первоисточники на этом и заканчиваются. Ну, теперь пробежимся по второисточникам. Коротенько так, поверхностно, ибо недосуг тратить время – уже стало понятно – на заранее неблагодарную работу.
При ближайшем рассмотрении можно заметить, сколь часто в подобном случае
г. Шапошникова берёт цитаты из публикации в журнале «Север» (1981) и книги
П.Беликова и В.Князевой «Рерих» (1972). Это настоящий журналистский стиль! За 35 лет, прошедших с момента издания последней книги из серии «ЖЗЛ», уже можно было с помощью целого штата «учёных» из МЦР отыскать если и не все подлинники, то львиную долю их (в этом, представьте, частенько и состоит научно-исследовательская работа). Тогда не пришлось бы публиковать цитаты писем Рериха к Александру Бенуа, хранящихся в архиве Государственного Русского музея, с ошибками33, не понадобилось бы называть помещённое 1-го апреля 1917 г. в нескольких газетах «Письмо в редакцию» каким-то непонятным «Обращением» и, опять же, публиковать с двумя ошибками и без подписей34, называть «Дополнительные соображения» Рериха к проекту Свободной Академии, хранящиеся в том самом несуществующем ИОАЛ (читай – ЦГИА СПб.), «официальным письмом»35, а вместо «черновых набросков»36 появился бы на свет окончательный вариант Докладной записки Рериха в Педагогический совет школы Общества поощрения художеств с изменённым текстом и более точной датой – из того же архива.
В общем, с архивными материалами г. Шапошникова опростоволосилась. Может, ей больше повезло с другими источниками? Ну, с книжками там, с журналами, иллюстрациями?..
Ссылки на периодические издания изобилуют неполнотой. В одних изданиях не указаны автор, название статьи и номера страниц: к таковым относятся журналы «Перезвоны»37, «Наука и жизнь»38, «Soviet Land»39. В других – отсутствуют лишь автор и название статьи: это касается журналов «Золотое Руно»40, «Сибирские огни»41, «Север»42, сборника «Рериховские чтения»43 и газет «New York Times»44, «Muslim outlook»45. В третьих – нет только страниц (журналы «Новый мир»46, «Международная жизнь»47). По правилам научного издания всё это – вещи обязательные.
Некое таинственное ДПП, встречающееся не на одной странице книги48, – это, уважаемый читатель, не какая-нибудь добровольная пожарная пружина, а выпускавшееся Хабаровским книжным издательством ежегодное периодическое издание «Дальневосточные путешествия и приключения», но пояснять это автор книги счёл ниже своего достоинства. Не говоря уже о том, что само издательство давало своему сборнику аббревиатуру ДВПП. И так как издание это ежегодное, то, понятно, выходило оно один раз в год. Зная это, мы сразу же усомнились в верности ссылок г. Шапошниковой, у которой в одном году (1974-м) числится сразу два разных номера (№№ 5 и 6)49, а в другом месте один из этих номеров (№ 5) вообще отнесён в 1979 г.50 Сразу для сведения читателей сообщим, что № 5 выходил в 1974 г., а № 6 – в 1975-м, но не советуем автоматически исправлять годы в тексте книги, так как в одних местах г. Шапошникова перевирает номера сборника, а в других – года. А 1979-й год вообще оказался ни при чём. Можно посоветовать читателю пользоваться самим ДВПП, тем более что и в цитировании у автора «Мастера» ошибок предостаточно: пропущено несколько слов, некоторые слова и фразы переделаны. Кстати говоря, и ссылки у г. Шапошниковой составлены вопреки всем научным правилам.
В знаменитом письме Махатм советскому правительству, процитированном по журналу «Международная жизнь» (редкий случай, когда второисточник в данном случае оправдан, потому что первоисточник недоступен), г. Шапошникова умудряется пропустить слово (избавить от предателей вместо избавить Землю от предателей) и переделать одно слово на другое (всеобъемлющей вместо всеобъемлемости)51.
Пропуски слов нам встретились также в цитатах и из альманаха «Приключения в горах»52, и из журнала «Сибирские огни»53.
В книжных ссылках мы нашли доселе неизвестную нам книгу Рериха под названием «Письмена»54, из которой взяты многочисленные эпиграфы к разным главам книги. За это открытие г. Шапошникову надо бы выдвинуть на какую-нибудь литературную премию. И мы бы выдвинули её на эту премию, если бы не знали, что «Письменами» называл М.Горький книгу Рериха «Цветы Мории», вышедшую в Берлине в 1921 году, а у Рериха книги с названием «Письмена», увы, не было. И ведь знает же о «Цветах Мории» г. Шапошникова, потому что в другом случае цитирует их55.
И ещё одно весьма любопытное наблюдение мы сделали, путешествуя по страницам «Мастера» (сколько открытий в один день!), – оно касается постраничных ссылок на книги, из которых приводятся цитаты. Нигде в ссылках на книги Н.К.Рериха, Е.И.Рерих, Учения «Живой этики» и др. не указывается издатель или издательство, зато ссылки на издания МЦР повторяются с завидным постоянством56. Исключение составляют только три места, они касаются издательства Alatas57 и рижского издательства Виеда58, да и то, как нам кажется, пропущены в книгу по недосмотру, так как в других местах эти же самые издательства благополучно вымараны. Думается, это сделано не случайно. Ещё в школе нам твердили поговорку: повторение – мать учения. Вот и в данном случае капают по темечку: кап – МЦР, кап – МЦР, кап – МЦР... Как 25-й кадр. Чтобы лучше запомнили и не спутали уважаемую организацию ни с чем и ни с кем другим. Радует только одно, что если повторение и мать учения, то МЦР (читай – Л.В.Шапошникова) всё же – не мать Учения.
Обратимся теперь к справочному аппарату книги. Он весьма скуден: представлен лишь Словарь терминов, имён и мифологических понятий на 5-ти страничках. Нет ни именного указателя, ни списка сокращений, ни списка литературы, что совершенно недопустимо для научного издания. На нашей памяти недавно одной очень хорошей книге по истории Петербурга не дали престижной премии только за то, что в ней не было именного указателя.
Опять возникает тема Петербурга. Вообще бедный город на Неве и его окрестности у г. Шапошниковой – прямо-таки притча во языцех. Такое ощущение, что она ни разу в нём не бывала, иначе бы у неё не возникали призрачно минареты мечети на Васильевском острове вместо Петроградской (во времена Рериха – Петербургской) Стороны59; не взирали бы задумчиво и гордо египетские древние сфинксы на город и дом, в котором родился Рерих60, – даже детям известно, что взирают они друг на друга; вот верблюд Пржевальского – тот действительно смотрит на сквер у Адмиралтейства, однако, как ни крути, всё же он не является «неотъемлемой частью пьедестала» великого путешественника61, потому что в переводе с французского пьедестал – это основание памятника, а верблюд лежит рядом с этим самым основанием; не назывался бы «крайне убедительный в своей неизбежности» (sic!) дом, в котором родился Рерих, «небольшим»62 (он и по нынешним временам для центра города не мал, а в 70-х годах XIX века и вовсе считался изрядных размеров); не было бы имение Рерихов Извара окрестностями большого города63 (напомним, что деревня эта находится более чем в ста километрах от Петербурга), не сопутствовало бы фотографии двухэтажной изварской усадьбы описание «одноэтажного и добротного» дома64 и не жил бы индийский раджа «по соседству с имением»65 (село Яблоницы, в котором по неподтверждённой документально легенде жил раджа, находится, если смотреть на карте по прямой, почти в 25 км от Извары, а учитывая, что из-за болотистой местности там по сей день нет прямого сообщения и ехать надо через областной центр Волосово, то путь увеличивается более чем вдвое); не учился бы Н.Рерих в здании гимназии, построенном через 17 лет после того, как он эту самую гимназию закончил66; не пахла бы река Нева терпко67 (наши петербургские друзья изрядно повеселились над этим, скорее южным, термином); не была бы помещена фотография Общества поощрения художеств зеркально и не переехала бы по мановению волшебной палочки г. Шапошниковой квартира Рериха со второго этажа этого здания на третий этаж68. Кстати, о «зеркалках» в книгах автора «Мастера» и других изданиях МЦР можно написать целую поэму и назвать её, скажем, «Наставление начинающему исследователю, входящему в лес иллюстраций».
Об этих последних, то есть иллюстрациях, тоже есть что сказать. И не всегда хорошее. Многие картины не имеют даже приблизительной датировки69, а некоторые и названия70. Часть картин дополнительно снабжена увеличенными фрагментами; казалось бы – хорошая идея, ведь фрагменты нужны для акцентирования внимания на особо важных местах полотен. Между тем, качество нечётких фрагментов не идёт ни в какое сравнение с репродукцией целых картин и вызывает чувство недоумения, тем более что намеренный примитивизм фигур на рериховских полотнах вовсе не нуждается в увеличении – фигуры совершенно одинаково выглядят и в целом и во фрагментарном виде71. Другое дело, если бы они были написаны со множеством мелких деталей – тогда увеличение было бы оправдано. Убрав все эти «мутные» фрагменты, можно было сэкономить место для уже упомянутого именного указателя. Не больше повезло и некоторым другим картинам, например, довольно подробно описанной темпере «Три короны»72. Конечно, мы видим, что три короны бьющихся на мечах королей вот-вот растают в небе, но... произведение-то называется просто «Короны». Картина «Заклинание огня» имеет в одном месте точное указание на 1910-й год как год её написания73, а под репродукцией самой картины стоит датировка [1910–1915]74.
Ещё одно открытие из жизни Рериха касается у г. Шапошниковой того, что он, оказывается, рисовал декорации для театра75. Это не соответствует действительности – Рерих делал всегда только эскизы, а сами декорации исполнялись другими художниками (С.П.Яремичем, В.Д.Замирайло, В.В.Эмме и др.). К тому же, говоря о постановках, «которые были оживлены его кистью», г. Шапошникова перечисляет среди действительно поставленных спектаклей оперу Вагнера «Тристан и Изольда»76, так и не увидевшую свет рампы, и не называет «Фуенте Овехуна» и «Сестру Беатрису», свет этот увидевшие; да и вообще ограничивается в описании важной страницы в жизни Рериха – театральной – лишь голым перечислением спектаклей, без каких бы то ни было подробностей: без указания, где, когда и кем были поставлены и какой отклик вызвали у зрителей и критики.
Созвучная рисованию декораций неточность касается фразы, что Рерих «делал росписи и мозаики»77. За единственным исключением – имения М.К.Тенишевой Талашкино – он рисовал только эскизы росписей, и без исключений – картоны мозаик. Неверно также к росписям причислены панно для виллы Л.С.Лившица в Ницце78. С таким же «успехом» сюда можно было бы пристегнуть и «Богатырский фриз» для петербургского дома Ф.Г.Бажанова, о котором вообще нигде ни слова не сказано.
Что ещё слишком явно бросается в глаза – так это то, что в сей «фундаментальной» книге до смешного мало фактических сведений о вехах жизненного пути Рериха. Многие важнейшие события даже не упомянуты вскользь. Например, русский период представлен... да почти никак не представлен. Фантазий о снах и вещих сказках, о мыслях Рериха – сколько угодно. А вот об участии Рериха в художественных объединениях «Мир Искусства», «Союз русских художников», «36-ти», о раскопках в Новгороде в 1910 г., о сотрудничестве с газетами и журналами и публикациях в них, о работе в многочисленных обществах и комиссиях нет ни намёка. О директорстве в школе Общества поощрения художеств – одна фраза в неизвестно откуда взятом документе, уже упоминаемом нами. И это всё, что нашла сказать г. Шапошникова о периоде протяжённостью более десяти лет? О бесчисленных выставках (даже персональных!) в России и за рубежом – тоже ни слова. Хотя нет, что это мы возводим напраслину на автора, вот же написано: «весной 1913 года Рерих оказался в Париже со своей выставкой»79. Это ещё одно открытие? Похоже, что так. Не просветит ли г. Шапошникова мировую рериховскую общественность (да и искусствоведов заодно), какая такая «своя выставка» была у Рериха в Париже весной 1913 года? Вся мировая-то общественность по простоте душевной и благодаря документальным подтверждениям думала, что Рерих ездил в Париж на премьеру балета «Весна Священная». Об этом столько написано, что даже стыдно перечислять всё опубликованное на этот счёт. Но если бы автор книги хотя бы, как минимум, познакомилась с письмами Рериха к жене из отдела рукописей ГТГ, то сомнения в «своей выставке» непременно бы зародились в её научном сознании.
Из этих же писем г. Шапошникова узнала бы, что датировка сказки Рериха «Вера в себя» 1893-м годом в издании И.Д.Сытина80 – явная ошибка, которая доказывается самим Рерихом в письме к Е.И.Рерих: «Сейчас принимаюсь писать сказочку “Вера в себя” – привезу её Тебе прочитать»81. И тогда вся красивая авторская концепция о том, что Рерих сказкой предсказал встречу с любимой82, рассыпается в прах. Всё, наконец, встаёт с головы на ноги: именно встреча с Еленой Ивановной дала толчок к написанию сказки, а не наоборот. Да и литературный язык сказки должен бы был навести г. Шапошникову на мысль о том, что вчерашний гимназист не мог её написать, – для этого достаточно почитать другие его рассказы школьных лет.
Эпистолярное наследие Рериха – это наша особая боль. Из нескольких тысяч писем, написанных Рерихом за всю жизнь, г. Шапошникова только и нашла возможным процитировать (по второисточникам и с ошибками) несколько крошечных цитат из писем к А.Н.Бенуа и А.П.Иванову. Крайне содержательно!!
И, разумеется, — никакой политики! Глянцевый Рерих вполне соответствует глянцевым страницам книги «Мастер».
Выводы неутешительны. Во всех более или менее важных моментах книга не выдержала испытания на научную прочность. Остаётся нам одно: догадаться, что г. Шапошникова, по-видимому, в основном опиралась «на свои непосредственные впечатления»83 при написании своего произведения. Тогда книга должна бы называться мемуарами, записками или воспоминаниями, а никак не «всесторонним и объективным исследованием жизни и творчества семьи Рерихов»84.
Из всех этих бесконечных крупных ошибок и мелких неточностей вырастает снежный ком недобросовестно сделанной работы. Кто-то назовёт, в меру своего воображения, весь этот анализ книги «Мастер» лебединой песней для критиков, кто-то вспомнит расхожую фразу про корову и мычание, кто-то: не рой другому яму – сам в неё попадёшь! Но, так или иначе, возникает резонный вопрос: как можно выдвигать такую работу как противовес (разве только опять же в смысле веса) серьёзному научному исследованию, в котором всё продумано и аргументировано и в котором вы не найдёте, как ни старайтесь, таких «откровений», какими изобилует «кирпич» противовеса? Именно в подобном случае Рерих однажды сказал: «Странно, что хуже всех работающие всегда больше всех говорят»85. Да нет, дорогой Николай Константинович, уже не странно, уже привыкли, хотя смиряться с этим, как и Вы, не собираемся. Ведь из таких кирпичей здания не построишь – рухнет от количества изъянов, и надо постараться предупредить жителей этого дома об опасности. Ведь тот, кто предупреждён, – тот вооружён. Ну, а кто предпочтёт остаться в здании и после предупреждения – тот сам себе голова.
Тут надо оговориться, дабы не вводить неискушённого читателя в ложные выводы: мы вовсе не ставили своей целью выявить максимальное количество ошибок в книге «Мастер», просто как люди, некоторым образом связанные с исследованием творчества Рериха, не могли пройти мимо того, что само «лезло в глаза». Мы даже совершенно игнорировали орфографические ошибки (вроде Месопатамия86 вместо Месопотамия) как не столь существенные по сравнению с фактологическими. Каждый должен сам исправлять свои ошибки. Ибо если поставить себе целью исправление чужих ошибок, то своего уже ничего не сделаешь. А пока складывается впечатление, что единственное, чему научилась г. Шапошникова, – это не научные книги писать, а ненаучные войны вести и находить у других соринки, своего бревна в глазу не замечая.
Впрочем, может это и есть тайная цель г. Шапошниковой – отвлечь учёных и серьёзных исследователей от разработки тех тем, которые не угодны ей или какому-нибудь официальному мнению. Поэтому и возникла тема «ненаучной диссертации» В.А.Росова, поэтому и наполняются газетные страницы дорогостоящими публикациями с травлей автора диссертации. Но неужели, в самом деле, учитывая всё вышеизложенное, г. Шапошникова надеялась заставить научную и мыслящую общественность всерьёз воспринять её популярно-сказочную книгу как альтернативу серьёзному, вдумчивому, обоснованному исследованию? Какое же самомнение надо иметь, чтобы на это рассчитывать! Притом не побывав ни в одном архиве, кроме, разве, МЦРовского. (Заметим, что документов из архива МЦР в книге «Мастер» не приводится!)
В завершение хочется предложить прекрасную цитату выдающегося общественного деятеля, бесконечно уважавшего Рериха и проводившего в жизнь его идеи, Николая Александровича Рубакина из его письма к ближайшей соратнице Рерихов Зинаиде Григорьевне Лихтман: «В основу единения людей надо класть теперь терпимость, а выбор предоставлять не коллективам, занимающимся в своих собственных интересах сверлением чужих черепов, а самому индивиду, его совести»87. Сказано, как сами видите, ещё в 1934 году. С тех пор призыв этот можно было бы воплотить в жизнь не единожды.
21 января 2007 г.
Примечания:
1. Литературная газета. 2006. 20-26 сентября. № 38. С.14.
2. Шапошникова Л.В. Великое путешествие. Кн. 1: Мастер. М.: МЦР, 1998. Сс. 6-9.
3. Мастер. Сс. 12, 14, 15.
4. Мастер. Сс. 15-16, 18.
5. Мастер. Сс. 18, 21-24.
6. См.: Мастер. Сс. 124-125.
7. См.: Мастер. С. 167.
8. См.: Мастер. С. 122.
9. См.: Мастер. Сс. 299, 301-302.
10. Мастер. С. 80.
11. Мастер. С. 6.
12. Указ. документ. Л. 3.
13. Мастер. С. 28.
14. См.: Мастер. С. 30.
15. См.: Мастер. С. 30.
16. См.: Мастер. Сс. 28, 30.
17. См.: Мастер. С. 29.
18. См.: Мастер. Сс. 29, 41, 91, 162, 163, 500, 501.
19. См.: Мастер. С. 31.
20. См.: Мастер. С. 132.
21. См.: Мастер. Сс. 39-40.
22. См.: Мастер. С. 42.
23. См.: Мастер. С. 40.
24. См.: Мастер. Сс. 290-292, 294-300, 302-304, 461-464, 466-467, 469-471, 474, 476, 478-479, 481-482.
25. См.: Мастер. С. 293.
26. См.: Мастер. Сс. 239, 266, 352.
27. См.: Мастер. Сс. 239, 248, 274-276, 280, 284-287, 289, 337.
28. См.: Мастер. Сс. 429, 432.
29. См.: Мастер. Сс. 429, 432.
30. См.: Мастер. Сс. 248, 274-276, 280, 284-287, 289.
31. См.: Мастер. Сс. 337.
32. См.: Мастер. Сс. 76, 159, 164, 260.
33. См.: Мастер. С. 133.
34. См.: Мастер. С. 133.
35. См.: Мастер. С. 134.
36. См.: Мастер. С. 134.
37. См.: Мастер. С. 113.
38. См.: Мастер. С. 542.
39. См.: Мастер. Сс. 298, 301.
40. См.: Мастер. С. 116.
41. См.: Мастер. С. 437.
42. См.: Мастер. Сс. 133-134, 138.
43. См.: Мастер. С. 321.
44. См.: Мастер. С. 490.
45. См.: Мастер. С. 490.
46. См.: Мастер. С. 537.
47. См.: Мастер. Сс. 293, 435.
48. См.: Мастер. Сс. 248, 274-276, 280, 284-287, 289.
49. См.: Мастер. Сс. 280, 285, 286, 287, 289, 294, 320, 334, 354.
50. См.: Мастер. С. 331.
51. См.: Мастер. С. 435.
52. См.: Мастер. С. 496.
53. См.: Мастер. С. 437.
54. См.: Мастер. Сс. 28, 39, 90, 122, 135, 160.
55. См.: Мастер. С. 118.
56. См.: Мастер. Сс. 94, 103, 130, 363, 380, 512, 548, 556, 563.
57. См.: Мастер. С. 206.
58. См.: Мастер. Сс. 179, 350.
59. См.: Мастер. С. 25.
60. См.: Мастер. С. 27.
61. Мастер. С. 25.
62. Мастер. С. 27.
63. См.: Мастер. С. 35.
64. Мастер. Сс. 35, 38.
65. Мастер. С. 36.
66. См.: Мастер. Сс. 33, 36-37.
67. См.: Мастер. С. 27.
68. См.: Мастер. С. 89.
69. См.: Мастер. Сс. 78, 121, 159, 175-176, 212-213, 230-231, 234-241, 244-245, 339, 365, 454-455, 494, 569, 578-580, 590-591, 602.
70. См.: Мастер. С. 609.
71. См.: Мастер. Сс. 43, 265, 387, 395, 561, 215.
72. Мастер. С. 106.
73. См.: Мастер. С. 577.
74. См.: Мастер. С. 50-51.
75. См.: Мастер. С. 57.
76. Мастер. С. 57.
77. Мастер. С. 66.
78. См.: Мастер. С. 68.
79. Мастер. С. 124.
80. См.: Мастер. С. 90.
81. Рерих Н.К. Письмо Рерих Е.И. 15.07.[1900] // ОР ГТГ. Ф. 44, д. 209, л. 2.
82. См.: Мастер. С. 91.
83. Литературная газета. 2006. 20-26 сентября. № 38. С. 14.
84. Литературная газета. 2006. 20-26 сентября. № 38. С. 14.
85. Дневник Н.К.Рериха. 10.12.1899 // ОР ГТГ. Ф. 44, д. 13, л. 4об.
86. Мастер. С. 292.
87. Рубакин Н.А. Письмо З.Г.Лихтман. 30.12.1934 // НИОР РГБ. Ф. 358, Н.А.Рубакин, № 177, е.х. 31, л. 17.